Как выживали в концлагерях? Часть 3: о внутренней свободе и жизни после освобождения

Освобождение из лагеря смерти. Казалось бы, это ли не счастье? Но, как показывает писатель Виктор Франкл, всё отнюдь не так просто. И зачастую бывший заключенный, прошедший через горнило страданий, на воле погружался в сильнейшую депрессию.

В заключительной статье о книге Виктора Франкла «Сказать жизни „Да“. Психолог в концлагере» мы с вами поговорим об отношении узников лагеря к тем бесконечным унижениям и бесчеловечным условиям, с которыми они сталкивались каждый день. А также затронем тему жизни после освобождения.

И здесь возникает закономерный вопрос: не определяется ли сознание человека теми обстоятельствами, в которых он находится? Другими словами — зависит ли что-то от самого человека? Есть ли у него внутренняя свобода? Или же человек, помещенный в это чистилище, окончательно теряет все духовно-нравственные ориентиры и становится продуктом лагерной машины смерти?

Ответы на эти вопросы автору дала сама жизнь. Он лично мог убедиться, что даже в концлагере, где, казалось бы, не место доброте и порядочности, находились люди, которые обладали и тем, и другим. У этих людей можно было отнять всё, кроме внутренней свободы. Свободы относиться к обстоятельствам именно так, а не иначе. Эти люди даже в самые тяжелые моменты находили для других узников слова одобрения или утешения. Кто-то делился с соседом последними крошками хлеба. Акты проявления доброй воли никак не могли способствовать выживанию на уровне физическом. А в лагерном мире борьба за кусок хлеба велась каждый день. Но эти люди были сильны духовно. А духовные силы для выживания были нужны ничуть ни меньше, чем силы физические.

Виктор Франкл пишет: «В конечном счете выясняется: то, что происходит внутри человека, то, что лагерь из него якобы „делает“, — результат внутреннего решения самого человека. В принципе от каждого человека зависит — что, даже под давлением таких страшных обстоятельств, произойдет в лагере с ним, с его духовной, внутренней сутью: превратится ли он в „типичного“ лагерника или останется и здесь человеком, сохранит свое человеческое достоинство».

Автору довольно часто приходилось наблюдать людей в состоянии крайнего отчаяния, когда они теряют смысл жизни и всякую надежду на возможное освобождение. Проявляется это так: утром после трех свистков, сигнализирующих подъем, человек не выходит на построение. И никакие удары хлыста уже не могут заставить его вновь вернуться к лагерной жизни. Он готов скорее умереть, чем продолжать жить в той атмосфере ужаса.

Многие заключенные словно предчувствовали свой скорый конец и начинали вести себя нетипично. Например, могли сами курить «премиальные» сигареты. Здесь нужно пояснить, что сигареты были своего рода лагерной валютой. Получить их можно было лишь неимоверным трудом либо «по блату». А обменять на всё ту же еду. Еда в лагере — самый важный стратегический ресурс. Еда продлевала жизнь. На несколько дней заключенный получал отсрочку от голодной смерти. Каждый узник понимал, что самому курить сигареты — запредельная роскошь. Но тому, кто уже потерял всякую надежду, было всё равно, и он желал хоть в последний раз, но позволить себе немного удовольствия.

Среди тех, кто смог пройти через горнило страданий и выжить, были и те немногие, кто обладал особой духовностью и относился к своим лагерным страданиям как к очередному жизненному испытанию, проверке своего духа. Эти люди достойны восхищения. Они смогли превратить свои страдания в свои внутренние достижения. А это дорогого стоит.

Но таких было меньшинство. Автор пишет о том, что «среди заключенных, которые многие годы провели за колючей проволокой, которых пересылали из лагеря в лагерь, кто сменил чуть ли не дюжину лагерей, как правило, наибольшие шансы остаться в живых имели те, кто в борьбе за существование окончательно отбросил всякое понятие о совести, кто не останавливался ни перед насилием, ни даже перед кражей последнего у своего же товарища».

У вас, наверное, уже возник вопрос о том, что же происходит с психикой заключенного после его освобождения из лагеря? Виктор Франкл выделяет это состояние в отдельную фазу — фазу освобождения.

На начальном этапе первое, что ощущают вчерашние бывшие узники — это ощущение полной прострации. Они не верят в свою свободу. За годы, проведенные в неволе, их сознание сужается до уровня лагеря и ничто другое уже не воспринимается ими как реальное. Им вновь предстоит привыкать к мирной жизни. Вновь учиться взаимодействовать с окружающими.

Как ни странно, но стадия освобождения для многих узников оказывается крайне болезненной. И причин тому много. Трагично, когда за время пребывания в лагерях у заключенного погибает самый близкий человек, мысли о котором были спасительными на протяжении нескольких лет. Боль такой утраты становится невыносимой.

Каждый из узников много сотен раз представлял себе счастливый момент своего возвращения. Реальность же была такова, что очень часто этот момент наступал совсем не так, как он рисовался в воображении. Когда вчерашний узник слышит рассказы о том, что «нам тоже было плохо», он начинает осознавать, что никогда этим людям не понять всех тех ужасов, через которые он прошел. А ради чего, собственно? Если его не ждет любимый человек, если в общении с ним родственники обходятся только общими фразами и норовят пожаловаться на свои «тяготы», он начинает ощущать всю бессмысленность своих страданий. Вчерашний узник осознает ту глубокую пропасть, которая разделяет его и людей, не прошедших весь этот ад.

И совершенно невыносимо ощущение, когда человек много лет предполагал, что уже познал все мыслимые и немыслимые страдания и что хуже уже быть не может, вдруг осознает, что на столь желаемой им воле его не ждет ничего хорошего…

После этого многие ожесточаются. Претерпев столько насилия, они становились безжалостными не только к окружающим, но и к живой природе. И здесь автор высказывает одну очень ценную мысль о том, что «никто не вправе вершить бесправие, даже тот, кто от бесправия пострадал, и пострадал очень жестоко».

В лагере люди часто говорили друг другу о том, что на земле нет такого счастья, которое могло бы компенсировать им все их страдания. О таком всепоглощающем счастье они и не мечтали. Но и на несчастье они никак не рассчитывали. Очень многих охватывало чувство глубокого разочарования, которое переходило в тяжелейшую депрессию. У других на этом фоне развивались психические расстройства.

…Книгу Виктора Франкла «Сказать жизни «Да» нужно прочесть каждому. Крайне полезна она будет тем, кто находится в состоянии депрессии, а также тем, у кого появляются суицидальные мысли. Она буквально потрясает сознание. Книга дает понимание того, что твои текущие жизненные трудности, в сравнении с теми нечеловеческими страданиями узников концлагерей, в принципе, и трудностями-то можно назвать с большой натяжкой. Вопрос лишь в том, как ты к ним относишься?

И автор приводит пример правильного отношения. Отношения, которое в конечном итоге помогает выжить, выстоять и не сломаться. А именно: нужно воспринимать любые невзгоды как испытание, как проверку своего духа. Держаться и не впадать в отчаяние. В этом случае даже самая сложная ситуация не будет казаться безвыходной.