Кто такие «челноки»: откуда взялись и куда подевались?

Из заголовка ясно, что речь идет не о челноках швейных машин или ткацких станков и не о небольших лодках или космических кораблях, а о вполне определенной группе лиц, которые следующим образом охарактеризованы в Википедии со ссылкой на то, что это сленг 90-х годов прошлого столетия: «челнок — мелкий торговец, закупающий товары в регионах, где они дешевле, и реализующий там, где они дороже».

Не понимаю, почему Википедия ограничилась такими узкими временными границами. По-моему, до сих пор существует достаточно большое количество мелких торговцев, которые продолжают заниматься все той же «челночной» торговлей.

Вот, исходя из рассказов основоположников этого специфического «жанра» и собственного опыта (да-да, я тоже был причастен к этому), мне и захотелось разобраться, кто же такие «челноки», откуда они взялись и куда, в конце концов, большинство из них подевалось.

Наверное, молодежь даже представить себе не может, какая ситуация была в стране Советов с любыми товарами — и продовольственными, и тем более с теми, которые объединяли в одну непонятную группу — «народного потребления». Дикие очереди, явная нехватка всего на свете, продажи из-под прилавка, откровенная спекуляция — перечислять можно долго, толку не будет.

И вдруг наступила свобода. Можно поехать куда угодно, привезти все, что душа пожелает, а самое главное — продать все это с явной выгодой и пустить заработанные деньги в оборот. Правда, при этом приходилось переносить разнообразные тяготы, лишения и неудобства. В скобках скажу, что это действительно и тяжело, и опасно, и еще черте знает что, но зато так интересно и увлекательно…

Прежде всего, невзирая ни на что, за рубеж ринулись те, кто и раньше крутился в мелкой подпольной торговле, да некоторые магазинщики. А затем в стране началась совсем непонятная ситуация. Страну собственные власти начали методически уничтожать, банкротить предприятия, ликвидировать соцкультбыт, закрывать школы и детские сады, а также дома отдыха и прочие подобные учреждения. Ну и, разумеется, переставали платить зарплату или снижали ее до такого уровня, что прожить на нее было невозможно. Фактически на улицу были выброшены тысячи людей — деловых, умных, образованных, имеющих детей, которых надо было кормить, и родителей, которым надо было помогать.

И вот все эти люди вдруг оказались не нужны своему государству. Парадокс? Нет, конечно, хорошо продуманная система уничтожения страны, живущей по своим законам, страны, которая кому-то там «за бугром» мешала. Вот многие из этих людей и переквалифицировались в тех, кого быстренько наградили этим, в общем, не очень-то и обидным прозвищем — «челноки».

Случилось так, что когда в Стамбул полетел первый чартер с 350 искателями приключений, я тоже оказался там, но, правда, в качестве старшего группы, в чьи обязанности входили сугубо организационные дела, в основном связанные с тем, чтобы кого-нибудь где-нибудь не потерять. Мне это понравилось, я начал летать при каждом удобном случае, познакомился со многими людьми, которые начинали с «челночества».

Группы, которые мне поручали, были порядка тридцати-сорока человек, состав их менялся постоянно, в каждую поездку в течение первых двух-трех месяцев ездило вначале лишь несколько человек, которые уже побывали в Стамбуле, а остальные — зеленые новички, при этом лица мужского пола попадались так же редко, как в педагогических и медицинских училищах, т. е. в основном там были молодые женщины.

Как-то по прилету в Стамбул я собрал в гостинице всю свою группу и решил какой-то примитивный социологический опрос провести, очень меня их образование заинтересовало и кем они в той старой, неизвестно куда канувшей бесследно жизни были. Вот и начал всех подряд трясти как грушу, вспомнил, наверное, один из пунктов, который мне неоднократно в анкетах всяческих заполнять пришлось — «кем вы были до Октябрьской революции», я его видоизменил чуть-чуть и попросил всех ответить, а кем вы раньше работали?

Ответы меня нисколько не удивили, готов я был к ним, только в процентном отношении я слегка был не прав в своих предположениях. Я бумажку специально подготовил, на которой четыре строчки заполнил, вот около них я и ставил точки, ведя подсчет по десятичной системе. Ответы были совершенно однообразными — учитель, врач, инженер, научный сотрудник… И снова, и снова звучали только эти слова, они же и у меня были записаны.

Оказалось, что из тридцати семи человек двенадцать занимались наукой или продолжают ей эпизодически заниматься, одиннадцать имеют высшее педагогическое образование, восемь человек — врачи, и еще пятеро — инженеры. Итого тридцать шесть человек имели высшее образование, и лишь одна совсем молодая девушка работала поваром, да и то она собиралась было в пищевой институт летом поступать. Бумажку свою я им потом показал, вместе мы и посмеялись с некоей долей печали над моей прозорливостью.

Я не хочу утверждать, что такая статистика в целом среди «челноков» наблюдалась, но то, что основной удар был во время пресловутой «шоковой терапии» отечественного народного хозяйства нанесен именно по работоспособной части населения с высшим образованием — очевидно. И вполне естественно, что если бы в качестве «челноков» не поехали такие умные, образованные, настойчивые и организованные, то не удалось бы решить одну из сложнейших проблем страны — насыщение рынка теми товарами, отсутствие которых сделало бы и так трудную жизнь в стране совсем невыносимой.

Теперь многие стали настоящими профессионалами в торговле. Многие, на основании приобретенного опыта и используя многочисленные полезные знакомства, создали собственные предприятия по производству таких товаров, которые они вначале из-за границы возили. Некоторые, заработав начальный капитал, вложили его в какие-то прибыльные проекты. Ну, а большинство, для которых «челночный» бизнес был просто-напросто средством выживания в те тяжкие для всех годы, забросили его и забыли, как страшный сон.